Одержимые любовью - Страница 5

– Платит зарплату?.. Боже праведный! У тебя роман с Генри Стоуном?! Да ты что, подружка, рехнулась?!

Флер молчала: все и так ясно.

– Ты на самом деле залетела?

Потупив глаза. Флер молча кивнула.

Какое-то время Линда недоверчиво смотрела на подругу, не находя слов. Вскочила и, примостившись на подлокотник кресла рядом с Флер, обняла ее за плечи.

– И давно у тебя с ним… ну, сама понимаешь…

– Говори, не стесняйся! – Флер подняла глаза. – Давно ли мы с ним трахаемся на заднем сиденье его «роллс-ройса»? – Она усмехнулась. – Второй год.

– И ты никому ни слова! Даже мне!

– Да. Это он так хотел.

– Ясное дело! Ну и что он тебе наобещал? Что разведется с женой? И как только от нее избавится, бегом побежит с тобой к алтарю? Обещать они горазды, лишь бы им дали!

– Здорово улавливаешь суть. – Флер невольно улыбнулась.

– Ну и что дальше? Обрюхатил и бросил?

– Он не знает, что я жду ребенка. И никогда не узнает.

– А ты еще глупее, чем я думала! Пусть гаденыш за все заплатит! Ребенок – это дорогое удовольствие! Сдери с него три шкуры!

– Я уезжаю. Чтобы он меня не нашел.

– Ты что, боишься его?! Зачем тебе прятаться?

И Флер рассказала ей про злополучный вечер, когда она привезла Генри документы домой:

– Я видела, как они занимались любовью на ковре у камина… Решила уйти, но услышала, что они говорят обо мне. – Флер дрожала от негодования. – Она все знала! С самого начала. Джулия знала, что мы с Генри встречаемся!

– Что?! Джулия знала, что у тебя интрижка с ее мужем, и ее это ничуть не волновало?!

– Еще как волновало! Ведь она и сама этого хотела. Понимаешь, они все подстроили!

– Что ты городишь?! По-твоему, Джулия хотела, чтобы ты спала с ее мужем?

– Вот именно! Помнишь вечеринку на годовщину фирмы? Джулия весь вечер не спускала с меня глаз, а Генри не отходил от женушки ни на шаг. Они меня рассматривали… Решали, подойду ли я на роль суррогатной матери. Вскоре Генри начал со мной заигрывать, а я, дурища, сразу попалась на крючок.

– Вот сволочи! Два сапога пара! – кипятилась Линда. – А ты не сдавайся! Скажи ему, мол, я все знаю и подаю иск в суд. Даже если дело дойдет до суда, им ничего не светит. Они не смогут отсудить ребенка!

– Линда, опомнись! Кто я против Генри Стоуна? Он видный бизнесмен, а я девочка на побегушках. Допустим, я подам на него в суд. А кончится тем, что мне же самой придется отстаивать права на ребенка. Даже если ребенка присудят мне, Генри на этом не успокоится.

– В лучшем случае он добьется права посещения.

– А в случае моей смерти получит ребенка?

– Ему придется долго ждать. Ты еще всех нас переживешь! – Флер молчала, пока до подруги не дошло, что она имеет в виду. – Господи! Неужели ты думаешь… – Линда села и тут же вскочила. – Нет! Это уже слишком! Так не бывает!

– Представь себе, бывает… Сама слышала. – Флер опустила голову. – Джулия спросила, что будет, если я не захочу отдать им ребенка.

– А он что?

– Он сказал… – У Флер сел голос. – Сказал, что в таком случае придется меня убрать.

Линда рухнула в кресло, приоткрыла рот и не сводила с Флер глаз.

– По-моему, он псих, – шепнула Флер. – Так что с него станется. Теперь ты знаешь, почему я уезжаю. И почему Генри не должен знать о моей беременности.

– Вот гад! А кому ты еще сказала?

– Только Эми. И то сдуру… Линда, я тебя умоляю, никому ни слова!

– Я могила. Клянусь! Ей-Богу! Под пытками не скажу!

Флер взглянула на часы.

– Мне пора! Завтра рано вставать, а у меня еще дел полно.

– Куда ты поедешь?

– На север. Ты не окажешь мне услугу?

– Все что угодно.

– Если Генри, пристанет к тебе с расспросами, скажи, что мне предложили место секретаря в международной компании. Подробностей ты не знаешь, но я обо всем ему напишу, как только устроюсь. Говори что хочешь, лишь бы он ничего не заподозрил.

– Уезжай скорей! Будь спокойна, у меня рот на замке.

У порога они обнялись на прощание, и Флер сказала:

– Ты хорошая подруга. Я буду по тебе скучать.

Когда Флер вошла в дом, часы пробили одиннадцать. Сняв туфли, чтобы не разбудить тетку, она крадучись поднялась по лестнице и, проходя мимо теткиной спальни, застыла на месте. Эми плачет?! Последний раз Флер видела тетку плачущей на похоронах родителей.

Флер хотела постучать, но, услышав, что Эми сама с собой разговаривает, приникла к двери.

– Боже милостивый! Вразуми ты меня, глупую старуху. Что мне делать? Как мне на старости лет ехать невесть куда, жить у чужих людей, да еще и прятаться, будто вор ночью? Ведь я прожила в этом доме всю жизнь! Я буду скучать по родным краям. Буду скучать по своим пташкам. Каждое утро они прилетают ко мне, садятся на старую вишню под окном и поют, а я насыпаю им хлебных крошек…

Эми вздохнула и замолчала, а Флер залилась слезами.

– Видишь, Господи, какая я глупая? Но я не оставлю мою девочку! Я поклялась на могиле ее родителей, что буду о ней заботиться. И я сдержу слово. Жаль, что приходится покидать родной кров, но Тебе виднее, и, раз уж так случилось, значит, оно к лучшему. Спокойной ночи, Господи! И не оставь нас грешных. – Раздался стон, а потом шумный вздох: наверное, Эми поднималась с колен.

Раздавленная чувством вины, Флер пошла к себе. Закрыв дверь, села на кровать и припомнила каждое слово Эми. Что же она натворила! Как могла быть такой бессердечной? Нужно уехать одной, но не причинив тетке новых страданий.

Осталось написать два письма: одно на работу с уведомлением об уходе, другое – Генри. С первым Флер управилась очень быстро, и заняло оно всего полстраницы. С письмом Генри оказалось куда сложнее. После трех неудачных попыток она сочинила более или менее приемлемый текст: